Состоялся круглый стол, посвященный 20-летию действующего Уголовно-исполнительного кодекса Республики Беларусь

С 19 ноября 2024 года вступили в силу изменения и дополнения в Гражданский кодекс Беларуси. Новшества коснулись различных сфер правоотношений. Сегодня мы поговорим с заместителем Председателя Верховного Суда Республики Беларусь, председателем судебной коллегии по гражданским делам Андреем Валерьевичем Алещенко о ключевых изменениях, новых нормах и институтах гражданского права.

– Андрей Валерьевич, с 19 ноября 2024 года вступили в силу изменения и дополнения в Гражданский кодекс (ГК). На что направлены принятые нововведения, и какие сферы правоотношений они затронули?

– Начну с того, что поправки в ГК готовились в течение длительного времени рабочей группой профессионалов, в которую входили и судьи Верховного Суда из различных коллегий цивилистического профиля. Если говорить о целях, то прежде всего, это совершенствование Гражданского кодекса с учетом практики его применения, а также закрепление новых институтов гражданского права. Речь идет в том числе о тех, которые еще в 2017 году были закреплены в Декрете Президента Республики Беларусь от 21 декабря 2017 г. № 8 «О развитии цифровой экономики», прошли апробирование на площадке Парка высоких технологий, хорошо себя зарекомендовали и потому были включены в Кодекс (конвертируемый заем, опционные сделки, безотзывная доверенность и др.).

Ставилась также цель унификации гражданского законодательства государств – членов Евразийского экономического союза.

Изменениями затронут самый широкий спектр правоотношений. Это и обязательственное право, и вопросы регулирования сделок, а также новые финансовые инструменты и договорные конструкции, которые удобны для бизнеса и способствуют развитию экономики. Затронуты вопросы корпоративного права, личных неимущественных прав, прежде всего, возмещения морального вреда.

Отмечу, что некоторые из новых институтов коренным образом меняют устоявшиеся стереотипы в правопонимании и уже потребовали от судей не только повышения своего профессионального уровня, но и изменения психологических установок. Проиллюстрирую новые подходы на примере рассмотрения дел об оспаривании сделок по мотивам их недействительности. Для каждого юриста аксиома, если сделка не в полной мере согласуется с требованием законодательства, суд в случае возникновения спора устанавливает факт ее ничтожности. Новое же регулирование предусматривает более гибкие подходы. Так, если другая сторона сделки вела себя таким образом, что из ее поведения следовало, что она считает эту сделку действительной, то в случае спора по ее иску суд может отказать в установлении факта ничтожности сделки, если другая сторона полагалась на действительность этой сделки. Например, если сторона истца фактически исполняла оговоренные условия, а потом решила оспорить достигнутые договоренности, то в данном случае суд может усмотреть недобросовестность с ее стороны. Отмечу, что названные законодательные изменения связаны с дальнейшим развитием принципа добросовестности, его практической реализации. Из сказанного видно, что изменения Кодекса затрагивают основы гражданско-правового регулирования, носят институциональный характер.

– Скажите, распространяется ли действие измененных норм на правоотношения, возникшие до вступления их в силу?

Ответ на этот вопрос определяется положениями статьи 4 ГК, из которой следует, что новые нормы права применяются только к тем отношениям, которые возникли после введения в действие этой нормы. Это общее положение. Вместе с тем в силу пункта первого статьи 66 Закона Республики Беларусь «О нормативных правовых актах» в тех случаях, когда акт законодательства улучшает правовое положение граждан, он может иметь обратную силу, то есть распространяться на те отношения, которые возникли до введения его в действие.

Приведу пример. Положения пункта 3¹ статьи 366 ГК, которые отменяют гражданско-правовую ответственность в виде взыскания процентов за неисполнение денежного обязательства, когда за такое же нарушение законодательством или договором установлена неустойка, имеют обратную силу и применяются в том числе к тем правам и обязанностям, которые возникли до вступления в силу изменений, то есть до 19 ноября 2024 г.

– Давайте перейдем к более детальным вопросам в отношении рассматриваемых правовых новелл. Законодательством не предусмотрена обязанность супругов после расторжения брака выделять долю в общей совместной собственности и производить раздел указанного имущества для закрепления за собой права собственности. В случае, если раздел имущества не произведен по истечении трехлетнего срока с даты регистрации брака, сохраняется ли режим общей совместной собственности? Что нового в этом вопросе содержит Кодекс?

– Действительно, в статью 259 ГК были внесены уточнения о сохранении после развода супругов режима общей совместной собственности в отношении нажитого в браке имущества до его раздела. Вместе с тем, судебная практика и ранее исходила из этого положения (и мы это отразили в постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 22 декабря 2022 г. № 7, посвященного судебной практике по делам о расторжении брака). Таким образом, под влиянием судебной практики в законодательство внесены изменения уточняющего характера, которые фиксируют это правовое положение и более четко его определяют.

Мы же исходим из положений Кодекса о браке и семье, а также ГК, которые связывают начало течения давности с осведомленностью истца о нарушении его права. Вопрос же о том, нарушено ли право в данной конкретной ситуации, и когда именно истцу стало об этом известно (например, один из супругов препятствует в пользовании совместно нажитой квартирой, автомобилем), будет разрешаться судом на основе представленных сторонами доказательств.

– Говоря о нововведениях, вы упомянули, что они коснулись и вопросов исполнения обязательств. Исходя из общих положений обязательств, возможно ли применение к обязательствам вследствие причинения вреда норм статьи 366 ГК об ответственности за неисполнение денежного обязательства?

– Согласно пункту второму статьи 288¹ к обязательствам вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения применяются общие положения об обязательствах, если иное не предусмотрено в соответствующих главах 58 и 59 ГК, которые регламентируют правоотношения из причинения вреда и из неосновательного обогащения. Как указано в пункте третьем статьи 390 ГК в новой редакции, к обязательствам, возникшим из договора, применяются общие положения об обязательствах, если иное не предусмотрено правилами Главы 27 и правилами об отдельных видах договора. Поэтому исходя из положений второго пункта статьи 288¹ ГК представляется, что ответственность, предусмотренную положениями статьи 366, возможно применить и к обязательствам вследствие неосновательного обогащения и причинения вреда. Стоит сказать, что по такому пути шла судебная практика и до внесения изменений, и, более того, многие из поправок в ГК были приняты по инициативе Верховного Суда либо под влиянием сложившейся судебной практики. Законодатель воспринял подходы, которые были выработаны в практике судов, и теперь они закреплены на уровне нормативного правового акта.

– Следующий вопрос касается определения разумного срока исполнения обязательств, когда такой срок не определен ни в законе, ни в договоре. Законодатель исключил норму о разумном сроке их исполнения. При этом ГК установлен лишь семидневный срок с момента востребования для случаев, когда сторонами в договоре либо в законодательстве не предусмотрен конкретный срок исполнения обязательств. Каков порядок применения срока исполнения обязательства, когда критерии разумности выходят за пределы семидневного срока с момента востребования?

– Данная новация имеет свою предысторию. Дело в том, что в статье 295 ГК содержится общий подход, общее правило исполнения обязательства, срок исполнения которого не определен или определен момент востребования. И когда на практике эта норма стала применяться, возник вопрос о том, что же такое разумный срок? И эту правовую категорию разумного срока стороны в случае спора трактовали по-разному.

Стоит отметить, что законодатель не отказался от использования категории «разумного срока» в принципе. Например, по отдельным видам обязательств, а это и договор купли-продажи, и поставка, и аренда, и залоговые отношения, законодатель допускает использование категории разумного срока, в том числе при рассмотрении вопросов исполнения обязательств.

Кроме того, при заключении договора стороны могут предусмотреть любые сроки исполнения обязательств, какие они желают, если это не противоречит императивным положениям законодательства.

– Законодатель ввел новый порядок погашения требований по денежному обязательству. Поясните, пожалуйста, более детально, что изменилось в очередности погашения требований для взыскателя и должника?

– Я бы отметил в этой части, что целью корректировки статьи 300 ГК, которая устанавливает очередность исполнения денежных обязательств, было, во-первых, внесение большей ясности и определенности в правоотношения сторон, во-вторых, минимизация искусственного наращивания дебиторской задолженности за счет неустоек, процентов и прочих санкций.

Поэтому указанной статьей вместо трех вводятся четыре более дифференцированные очереди погашения требований по денежному обязательству, которые формируются по принципу приоритета в погашении долга и только затем – санкций.

Из обязательств в первую очередь, как и ранее, погашаются издержки кредитора по исполнению обязательства. Во вторую очередь – просроченная задолженность: часть относится на основной долг, часть – на проценты за пользование денежными средствами (по займу, кредиту). В третью очередь погашается текущая задолженность (как по основному долгу, так и по процентам указанного вида), и только в последнюю, четвертую очередь, – убытки, проценты, предусмотренные статьей 366 ГК, неустойка.

В статье 300¹ ГК также содержится новация, основанная на правоприменительной практике, уточняющая очередность погашения требований в рамках одной очереди. Ее цель – более справедливое распределение частичных погашений, которых недостаточно для исполнения всего обязательства в целом.

Таким образом, государство путем достаточно жесткой императивной регламентации берет вопрос расчетов по долговым обязательствам под свой контроль, что в социально ориентированном правовом государстве представляется вполне оправданным.

– Важные изменения также коснулись ответственности за нарушение обязательств. С учетом изменений проценты за пользование чужими денежными средствами и неустойку нельзя взыскивать одновременно. Расскажите, пожалуйста, в каких случаях и при наличии каких обстоятельств суд вправе уменьшить неустойку и что изменилось в части взыскания убытков?

– Судебная практика показала, что и в экономических, и в общегражданских отношениях возникла такая проблема, как искусственное наращивание задолженности. Причем в структуре этой задолженности основную часть составляет далеко не сумма основного обязательства, в большей степени – штрафные санкции, то есть проценты за пользование чужими денежными средствами, штрафы, пени. Своеобразное понимание принципа свободы договора, в силу которого стороны сделки могут своим соглашением устанавливать, по сути, любые правила игры, приводило к определенной вседозволенности, потому что некоторые участники договорных отношений начали устанавливать явно избыточные меры договорной ответственности. В результате, и граждане, и предприятия вынуждены были погашать неподъемные, иногда почти кабальные, долги.

Чтобы навести порядок в этом вопросе и исходя из того, что проценты за пользование чужими денежными средствами, как вид гражданско-правовой ответственности, и неустойка, которая только с одной стороны является способом обеспечения исполнения обязательства, а с другой – это тоже форма ответственности, было принято решение о том, что за одно нарушение денежного обязательства может быть установлена только одна мера ответственности.

Что касается уменьшения неустойки, то основные положения, касающиеся взыскания неустойки, остались в целом неизменны. При этом сделано очень важное уточнение о том, что, если должником по обязательству является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, то суд вправе уменьшить неустойку только по ходатайству такого лица.

Говоря о взыскании убытков, отмечу, что институт убытков на практике работает достаточно сложно. Очень тяжело для сторон и для суда с абсолютной точностью определить действительную сумму убытков. Это нередко приводит к отказу в удовлетворении иска при том, что факт нарушения обязательства с достоверностью подтвержден.

Именно поэтому в статье 364 ГК появилась норма о том, что, если с разумной степенью достоверности определить размер убытков не представляется возможным, размер подлежащих возмещению убытков определяет суд с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств дела. В этом случае как средства доказывания может использоваться информация различных государственных органов, других организаций о текущих ценах на товары, работы и услуги на рынке в соответствующий период, документы о результатах предшествующего периода экономической деятельности субъекта хозяйствования, а также иные доказательства или сведения, которые могут сориентировать суд на взыскание убытков в соразмерном объеме.

– В данном случае речь идет об определении размера тех убытков, которые можно четко определить. Например, не поставлен товар, посчитали убытки в денежном выражении. Но есть так называемый, репутационный вред, упущенная выгода. В отношении взыскания таких видов убытков какая практика существует?

– Прежде всего, сверимся с понятиями. Статья 14 ГК определяет единое понятие «убытки». Это расходы, которые лицо понесло или должно понести для восстановления своего нарушенного права. Убытки подразделяются на две категории. То есть реальный ущерб (то, что реально и подсчитывается, без каких-либо трудностей) – потерял кредитор, вправе потребовать с должника. И это упущенная выгода, то есть это те доходы, которые кредитор однозначно получил бы, если бы его право должником не было нарушено. Отмечу, что вторая категория убытков на практике доказывается очень сложно. По моему мнению, новации и были направлены на упрощение их доказывания и взыскания.

Что касается понятия «репутационный вред», то действительно в некоторых иностранных государствах такая правовая категория, предназначенная для защиты деловой репутации юридических лиц, используется.

– Из ГК исключена норма, согласно которой при возмещении дополнительных расходов при возмещении вреда в связи со смертью кормильца, а также при возмещении расходов на погребение не учитывается вина потерпевшего. Как оценивается в настоящее время степень вины потерпевшего при возмещении наступившего после 19 ноября прошлого года вреда, связанного с дополнительными расходами, вызванными повреждением здоровья по случаю потери кормильца или расходами на погребение? И каким образом вина потерпевшего будет влиять на размер возмещения вреда в таких случаях?

– Действительно, законодатель посчитал, что все-таки более справедливым и отвечающим требованиям разумности даже при взыскании расходов такого вида, которые связаны, как правило, с гибелью или травмированием человека, необходимо учитывать вину и степень этой вины самого потерпевшего. То есть безразлично относиться к этим обстоятельствам, обусловливающим сам факт причинения вреда, при определении суммы возмещения невозможно.

Что же касается конкретных критериев, то при разрешении дела следует исходить из обстоятельств причинения вреда, оценивать поведение самого потерпевшего, прежде всего с той точки зрения, насколько это поведение способствовало наступлению вреда или увеличению его размера и во всех случаях учитывать степень вины потерпевшего.

Размер вреда суд должен определять с учетом характера поведения потерпевшего, выясняя в том числе наличие умысла или грубой неосторожности в его действиях. При этом бремя доказывания данных обстоятельств возложено на причинителя вреда. Под умыслом потерпевшего необходимо понимать такое его противоправное поведение, при котором он не только предвидит, но и желает или сознательно допускает наступление негативного результата. Более сложная категория – грубая неосторожность. В практике под грубой неосторожностью понимается такое поведение, из которого явствует, что потерпевшим не соблюдались понятные каждому элементарные требования предусмотрительности.

С учетом всех собранных по делу доказательств суд в каждом случае тщательно, я бы сказал скрупулёзно, должен устанавливать все обстоятельства и нюансы произошедшего.

– Из ГК исключено положение о том, что при причинении вреда жизни и здоровью отказ в возмещении вреда не допускается. Может ли суд полностью отказать в компенсации морального вреда в связи с причинением вреда жизни или здоровью источником повышенной опасности. Могли бы вы пояснить на конкретном примере, когда это происходит?

– Внося корректировки в указанное положение Закона, законодатель, безусловно, расширил возможности судебного усмотрения по делам данной категории, именно с тем, чтобы у суда была возможность добиться более справедливого результата разрешения дела. Поскольку такие дела связаны с людскими трагедиями, которые обусловлены самыми разными причинами, спектр возможных решений судебной власти должен быть максимально широким. Поэтому для суда фактически открыта дополнительная «опция» – в индивидуальных ситуациях, исходя из грубой неосторожности, проявленной самим потерпевшим, принять решение вплоть до отказа в удовлетворении иска.

Если говорить о судебной практике, можно привести примеры, когда потерпевший сознательно, путем употребления алкогольных средств, наркотических веществ сам приводит себя в состояние, при котором он не может осознавать и контролировать свои действия. Например, в темное время суток засыпает на проезжей части дороги, в результате чего на него совершает наезд автомобиль. При этом водитель не допускает нарушений правил дорожного движения, объективно не имеет технической возможности увидеть этого потерпевшего и предотвратить наезд на него. Либо в строительной сфере работник без ведома нанимателя, а иногда вопреки его запрету, без какого-то страховочного снаряжения, без инструктажа, выдачи ему специального допуска, без необходимого технологического контроля самостоятельно инициативно выполняет работы на высоте, в результате чего падает и гибнет. Конечно, ситуации могут быть самыми разнообразными. В каких-то случаях вред может быть просто уменьшен, но может быть принято решение и об отказе во взыскании компенсации.

– Кто должен осуществлять компенсацию морального вреда, причиненного источником повышенной опасности, поясните, пожалуйста?

– Как и прежде, положения статьи 948 ГК предусматривают особенность ответственности за вред, причиненный источникам повышенной опасности, и определяют, как и ранее, до внесения изменений в Кодекс, что ответственность в таких случаях возлагается на владельца такого источника повышенной опасности. Одновременно были внесены изменения в статью 970 ГК, которая посвящена способу и размеру компенсации морального вреда. В ней есть указание о том, что моральный вред возмещается лицом, его причинившим. При прочтении данных норм у некоторых юристов возникло понимание, что теперь именно моральный вред, причиненный источником повышенной опасности, взыскивается с причинителя вреда, а не с владельца источника повышенной опасности. Вместе с тем это ошибочное мнение, поскольку, как уже сказано, положения статьи 948 ГК в этой части изменений не претерпели, а указание в статье 970 ГК на причинителя вреда как субъекта ответственности отражает лишь общее правило, изъятие из которого и содержит статья 948 ГК.

– Скажите, пожалуйста, если причинитель вреда и потерпевшие заключили соглашение о компенсации морального вреда, является ли наличие такого соглашения препятствием для разрешения споров в судебном порядке и является ли добровольное исполнение соглашения основанием для отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда?

– Новые положения ГК закрепили возможность возмещения морального вреда в добровольном порядке. Эта новация заключается в том, что стороны могут по взаимному соглашению определить размер компенсации морального вреда и порядок ее выплаты. Это опять-таки реализация диспозитивных начал гражданского права. Раньше законодатель подходил к этому вопросу более консервативно – взыскание компенсации морального вреда являлось прерогативой суда.

Думаю, чаще всего это будет письменное соглашение, вполне возможно и в квалифицированной, нотариальной форме. Но к такому соглашению стороны могут прийти и в устной форме. И в данном случае при возникновении спора это уже будет вопрос доказывания факта такого соглашения и его условий. Что касается наличия подобного соглашения и его исполнения в добровольном порядке, то, конечно же, это не может ограничивать право на обращение в суд. Обратное противоречило бы конституционному праву каждого на судебную защиту. При оценке такого соглашения суд будет определять, учитывает ли указанная в соглашении сумма компенсации характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, тяжесть наступивших последствий, а также соответствует ли установленный размер компенсации требованиям разумности и справедливости. Поэтому удовлетворение иска потерпевшего даже при наличии такого соглашения не исключается, однако полученные им денежные средства должны учитываться при определении подлежащей взысканию суммы.

– Андрей Валерьевич, как, на ваш взгляд, вступившие в силу изменения и дополнения в гражданское законодательство влияют на правовое регулирование гражданских правоотношений в целях защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц?

– Не вызывает сомнений, что принятые новеллы ГК будут способствовать повышению эффективности защиты прав и законных интересов субъектов правоотношений – граждан и организаций, так как они идут от самой жизни, от складывающейся правоприменительной, и, прежде всего, судебной практики. В этом и состоит цель этих новаций.

Внедренное правовое регулирование отвечает потребностям жизни, оно упрочивает институт добросовестности, обеспечивает защиту прав участников отношений и баланс их интересов, способствуя тем самым законному и справедливому разрешению споров. Современное регулирование более гибкое, но и более сложное, что требует от судей способности правильно толковать и применять новые нормы закона исходя из потребностей гражданского оборота и ожиданий общества.

– Благодарим за интересную беседу.

Другие новости Pravo.by.

По информации Национального правового Интернет-портала Республики Беларусь
При использовании материала гиперссылка на источник обязательна!
(фото Верховного Суда Республики Беларусь)

Нашли ошибку? Выделите текст с ошибкой и нажмите «Ctrl+Enter».

25–26 апреля в Минском городском образовательно-оздоровительном центре «Лидер» будет проходить VIII Международный фестиваль школьников и студентов «Медиация будущего». Тема Фестиваля 2025 года – «Помним историю, учимся сохранять мир».

Организаторы мероприятия – общественное объединение «Белорусский республиканский союз юристов», Исполнительный комитет Содружества Независимых Государств, учебно-практическое учреждение «Центр «Медиация и право», комитет по образованию Минского городского исполнительного комитета. Одним из партнеров Фестиваля выступает Национальный центр законодательства и правовой информации.

В этом году в программе Фестиваля – конференции, интерактивные и диалоговые площадки, тренинги, мастер-классы и иные активности.

25 апреля, в частности, запланировано проведение:

• международной практической конференции «Социальная функция медиации»;
• диалоговой площадки «Особенности конфликтов в учреждениях образования и алгоритмы работы с такими конфликтами»;
• интерактивных площадок «Путь к эмпатии (эмоции через тело)» и «Как мы понимаем принципы медиации»;
• тренинга «Круги как форма работы с коллективом».

Второй день фестиваля будет не менее насыщенным. 26 апреля состоятся:

• международная конференция «80 лет Великой Победы: дорогой мира, согласия, права»;
• интерактивная площадка «Выбираю дорогу добра»;
• арт-территория «Мир – моими глазами»;
• мастерская медиации «Знаю стадии медиации»;
• мастерская юного медиатора «Медиация как способ сохранения мира в школе, в семье, в обществе» и др.

Узнайте больше о школьной медиации в разделе Детского правового сайта «Медиация как способ разрешения конфликтов».

Другие новости Pravo.by.

По информации Национального правового Интернет-портала Республики Беларусь
При использовании материала гиперссылка на источник обязательна!

Нашли ошибку? Выделите текст с ошибкой и нажмите «Ctrl+Enter».

26 декабря в Национальном центре законодательства и правовой информации проведен круглый стол «Направления развития правового положения субъектов экономических отношений и их объединений», посвященный завершению первого этапа одноименной научно-исследовательской работы Института правовых исследований НЦЗПИ. Модератором выступила заместитель руководителя Института – начальник отдела исследований в области гражданского, экологического и социального права ИПИ Ольга Бакиновская.

В мероприятии приняли участие представители органов законодательной и исполнительной власти, академического сообщества.

Ключевым в работе круглого стола стал вопрос эффективности функционирования имеющейся системы юридических лиц в Республике Беларусь, насколько она удовлетворяет потребностям современного гражданского оборота в условиях обновления гражданского законодательства и имеющихся тенденций в правовом регулировании правового статуса участников гражданских отношений.

Как отметила в своем приветственном слове Елена Семашко, заместитель директора – руководитель ИПИ НЦЗПИ, следует четко понимать, насколько сегодня объединения юридических лиц и интегрированные структуры решают государственные задачи и обеспечивают потребности белорусской экономики. Корректировка правового статуса юридических лиц, индивидуальных предпринимателей в связи с изменениями гражданского законодательства повлекла перенастройку всей экономической системы. В связи с чем на данном этапе целесообразно уяснить, каким образом будут выстраиваться отношения с участием субъектов хозяйствования и насколько эффективным является правовое регулирование таких отношений.

В своих докладах спикеры остановились на правовом статусе холдингов, консорциумов, концернов как интегрированных структур управления экономикой, проблематике их взаимодействия, компетенции.

Принимая во внимание наличие в предмете регулирования гражданского законодательства отношений, связанных с участием в юридических лицах или с управлением ими, обсудили спорные вопросы корпоративного права, целесообразность появления корпоративных и унитарных юридических лиц. Также рассмотрены нюансы систематизации юридических лиц, в том числе в свете выработки дальнейших направлений развития гражданского законодательства.

Участники встречи отметили важность переосмысления обозначенных аспектов с учетом вступления в силу с 19 ноября 2024 г. изменений в Гражданский кодекс Республики Беларусь.

Состоявшаяся на полях круглого стола дискуссия охватила не только вопросы научного анализа обозначенных в рамках мероприятия категорий, но и практические проблемы, лежащие в плоскости правового статуса юридического лица, объединений юридических лиц, интегрированных структур. Обсудили также, каким образом национальные правовые условия позволяют обеспечивать цели Союзного государства и евразийской интеграции.

Особо было отмечено, что «перенастройка» системы субъектов экономических отношений должна быть вызвана объективными экономическими причинами, отвечать национальным интересам и не быть навеянной влиянием иностранных юрисдикций.

Другие новости Pravo.by.

По информации Национального правового Интернет-портала Республики Беларусь
При использовании материала ссылка на источник обязательна!
(фото – Pravo.by)

Нашли ошибку? Выделите текст с ошибкой и нажмите «Ctrl+Enter».

18 декабря в Национальном центре законодательства и правовой информации состоялся круглый стол «Развитие договорного права Республики Беларусь в условиях трансформации частноправового регулирования общественных отношений», в котором приняли участие представители научного сообщества, нормотворческой и правоприменительной сферы.

Мероприятие завершило первый этап научно-исследовательской работы Института правовых исследований НЦЗПИ «Трансформация договорного права Республики Беларусь в современных условиях».

Акцент в обсуждении был сделан на различных аспектах национального договорного права в русле целого ряда событий: вступивших в силу 19 ноября 2024 г. изменений Гражданского кодекса Республики Беларусь, промежуточных результатов ревизии законодательства, проводимой НЦЗПИ совместно с иными государственными органами, и выявленных в ходе нее тенденций.

На это обратил внимание в своем приветственном слове директор НЦЗПИ Андрей Мательский, который также подчеркнул необходимость адекватного понимания договорной свободы, нетождественной вседозволенности, поиска баланса императивного и диспозитивного правового регулирования, а также наличия в национальной правовой системе таких мер, институтов и инструментов, которые способны обеспечивать защиту национальных и частных интересов в тех внешних условиях, в которых оказалась Республика Беларусь.

Несмотря на то, что вопросы договорного права постоянно находятся в центре частноправовых исследований, современные условия требуют переосмысления подходов к изучению договорных механизмов воздействия на экономику страны.

Участники мероприятия согласились с тем, что договорное право Республики Беларусь находится на этапе объективно обусловленной трансформации. Под ней необходимо понимать преобразование, видоизменение, которое затрагивает как формы выражения правовых предписаний, так и содержательное наполнение нормативного правового регулирования. При этом особенно важно обеспечивать соответствие положений специального законодательства Гражданскому кодексу Республики Беларусь как системообразующему отраслевому акту.

Отдельным предметом для обсуждения стали договоры с доминантной составляющей публичных элементов, субъекты которых зачастую взаимодействуют между собой в административном порядке. Частноправовые механизмы регулирования таких договоров, как правило, искажаются, поэтому целесообразность использования договорной формы взаимодействия сторон вызывает обоснованные сомнения.

Свобода договора как основополагающий принцип регулирования договорных отношений, по мнению дискутирующих, может быть ограничена как с точки зрения необходимости достижения общественных (публичных) целей первостепенной важности, так и с точки зрения обеспечения баланса интересов участников гражданского оборота и защиты более слабой стороны в договорных отношениях. Так, соблюдение принципа свободы договора не может оправдать включение в него заведомо несправедливых условий. Гражданское законодательство Республики Беларусь оценивает такое явление как злоупотребление правом.

В своем докладе на тему «Гражданский кодекс Республики Беларусь как основа отечественного договорного права» Мария Мещанова, доктор юридических наук, доцент, обозначила принципиальный тезис о том, что Гражданский кодекс как первооснова должен оставаться тем фундаментом, на котором основан гражданский оборот. Его актуализация неизбежна, но она не должна затрагивать пандектный принцип его построения, не должна искажать основные начала гражданского законодательства.

Публичные аспекты договорного права обсуждались в свете законодательства о государственных закупках. Это в своем выступлении на тему «Предпосылки трансформации договорного регулирования в плоскость административного на примере отношений между бюджетной организацией и центром по обеспечению деятельности бюджетных организаций» отметила Юлия Амельченя, кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник НЦЗПИ. Данная сфера отношений, демонстрируя явный публичный интерес в ее регулировании, тем не менее отличается наличием договорного регулирования, и оно при необходимости может быть заменено на административно-правовое. Эту тенденцию наглядно можно проследить в замене договорного регулирования в отношениях между бюджетной организацией и центром по обеспечению деятельности бюджетных организаций на устанавливаемый исполнительными комитетами областного территориального уровня порядок взаимодействия.

На круглом столе были обсуждены также вопросы теории и практики заключения непоименованных договоров, имеющихся ограничений принципа свободы договора и многие другие.

Представители Верховного Суда, Министерства экономики, Палаты представителей указали на ряд практических проблем договорного регулирования, которые нуждаются в теоретическом осмыслении и выработке предложений по дальнейшему совершенствованию законодательства Республики Беларусь, что может стать предметом для научных исследований в Институте правовых исследований НЦЗПИ в 2025 году.

Круглый стол способствовал обмену мнениями и внесению предложений, направленных на развитие договорного права Республики Беларусь, которое, как согласились все участники круглого стола, должно способствовать устойчивости гражданского оборота, повышению уровня защищенности прав и интересов граждан, субъектов хозяйствования, государства.

Другие новости Pravo.by.

По информации Национального правового Интернет-портала Республики Беларусь
При использовании материала гиперссылка на источник обязательна!

Нашли ошибку? Выделите текст с ошибкой и нажмите «Ctrl+Enter».

Сегодня на Pravo.by опубликован Закон Республики Беларусь от 5 декабря 2024 г. № 46-З «Об изменении кодексов по вопросам образования».

Правовым актом предусмотрена корректировка Трудового кодекса Республики Беларусь и Кодекс Республики Беларусь об образовании.

В числе новаций:

• наделение полномочиями Правительства на перераспределение и перенаправление на работу молодых специалистов, предоставление им дополнительных социальных гарантий, а местных органов власти – на организацию бесплатной перевозки обучающихся в пределах населенных пунктов к местам проведения образовательных, спортивных, культурных и иных мероприятий;
• предоставление возможности школам, расположенным в поселках городского типа и сельских населенных пунктах, осуществлять подготовку водителей механических транспортных средств и самоходных машин;
• дополнение перечня детей, имеющих преимущественное право при приеме в санаторные школы-интернаты, категорией «дети-инвалиды» до 18 лет для их социальной поддержки;
• предоставление права иностранцам на получение гранта на подготовку к поступлению в белорусские учреждения образования;
• включение в число педагогических работников приемных родителей и родителей-воспитателей для повышения их статуса;
• закрепление требования к учащимся школ придерживаться делового стиля в одежде.

Основные положения Закона вступают в силу с 1 сентября 2025 г. иные с 14 декабря 2024 г.

Комментарий к правовому акту Министерства образования по ссылке.

Другие новости Pravo.by.

По информации Национального правового Интернет-портала Республики Беларусь
При использовании материала гиперссылка на источник обязательна!

Нашли ошибку? Выделите текст с ошибкой и нажмите «Ctrl+Enter».