/ / Общественно-политические
23.05.2016

Эдуард Максимович, председатель экономического суда Минской области: «Презумпцию невиновности никто не отменял»

– Эдуард Владимирович, перед нашей встречей изучал статистические материалы: оказывается, в прошлом году количество обращений субъектов хозяйствования в экономический суд значительно выросло…

– Общее количество обращений растет постоянно и стабильно. Эта тенденция заметна как минимум последние пятнадцать лет. В одни периоды она более ярко проявляется, в другие – менее. Прошлый год в этом смысле был, можно сказать, показательным: количество обращений в суд по некоторым видам производств увеличилось до 30 процентов.

– Тенденция сохраняется?

– Да. И это при том, что в настоящее время изменения в законодательстве позволили часть требований взыскателей удовлетворять путем получения исполнительной надписи у нотариусов.

– Но чем все-таки можно объяснить всевозрастающую лавину обращений в экономический суд области?

– Здесь, на мой взгляд, несколько составляющих. Суду стали больше доверять. Прежние методы разрешения споров, не всегда правовые, так называемое «выколачивание долгов», ушли в небытие. Судебное разбирательство сегодня – цивилизованный способ расставить точки над «і», защитить свои права и интересы.

Усложняются экономические отношения. При этом нужно понимать, что экономический суд – зеркало экономики, которая сегодня переживает не лучшие времена.

– И что в нем отражается?

– Проблема неплатежей. Нельзя сказать, что произошел какой-то обвал, тем не менее проблема своевременности расчетов есть, особенно в сельском хозяйстве.

Возрастает количество требований о взыскании задолженности по арендной плате. Субъекты хозяйствования – юридические лица, индивидуальные предприниматели не всегда в силах своевременно рассчитаться.

Но вместе с тем количество заявлений о взыскании налогов, сборов и платежей в Фонд социальной защиты населения за счет имущества плательщиков не увеличилось. Все-таки добропорядочность и законопослушание характерны для наших предпринимателей.

– А вал заявлений о банкротстве – это правда?

– Рост действительно есть. За 2015 год в экономический суд Минской области поступило 539 заявлений об экономической несостоятельности (банкротстве). Большинство предприятий, находящихся в этой процедуре, частной формы собственности. В первом квартале тенденция роста сохранилась: количество заявлений выросло в два с лишним раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Не так давно поступило заявление об экономической несостоятельности (банкротстве) БелАЗа. Субъект хозяйствования Российской Федерации попытался предъявить такие требования. БелАЗу сегодня нелегко, но оснований для начала процедуры банкротства мы не увидели.

Само по себе банкротство – один из способов оздоровления экономики, когда неэффективное и бесперспективное производство либо оздоравливается, либо ликвидируется, чтобы не тянуть ее на дно.

– Представляю, какая нагрузка у ваших судей…

– В среднем у судьи 189 материалов в месяц – это мы посчитали за январь – апрель текущего года. Можете представить ежедневную нагрузку! Судья должен подготовиться, провести судебное заседание, выслушать стороны, принять решение, написать его и направить участникам процесса.

– А норма вообще есть?

- В отличие от штукатура и токаря для судьи нормы как таковой нет. Суд рассматривает столько дел, сколько поступает. Сделать это в отведенное время крайне сложно, качественно – еще сложнее, но проблему решаем путем перераспределения внутренних резервов.

Замечу, что три экономических суда в республике всерьез эту нагрузку ощущают – Минска, Минской и Гомельской областей.

На недавней встрече Президента ­Александра Лукашенко с председателем Верховного суда Валентином Сукало шла речь о том, что нагрузка в экономических судах значительно возросла и стала больше, чем в судах общей юрисдикции. В связи с этим принято решение часть штатных единиц судей из отдельных районных судов передать в экономические суды.

– Сейчас, по-моему, готовится соответствующий указ Главы государства?

– Да, такой указ, надеюсь, появится в ближайшее время (улыбается). Думаю, с сентября станет полегче.

– С Минском понятно. Там средоточие бизнеса. А наша область как оказалась в этой тройке?

– Ситуация стремительно меняется, и, на мой взгляд, бизнес в столичном регионе, особенно в Минском районе, развивается динамичнее, чем в городе. Смотрите, сколько предприятий в последнее время вынесли за кольцевую дорогу! А масштабное строительство завода по производству автомобилей в Борисовском районе, Китайско-Белорусский индустриальный парк «Великий Камень»... Это всего лишь несколько примеров. Субъекты хозяйствования охотно переводят свой бизнес в нашу область.

И земельные споры здесь такие, каких нет нигде. Земля дорогая, контроль за ее состоянием и рациональным использованием осуществляется на самом высоком уровне. Но, согласитесь, на прилегающие к столице земли приятно посмотреть.

– Будем считать, что тут есть и опосредованный вклад экономического суда области…

– (улыбается) Безусловно. Причем весьма активный.

Давайте еще посмотрим статистику. Объем построенного и введенного в эксплуатацию жилья в столичной области сравним с количеством, которое строят любые две другие области вместе взятые. Да и город Минск уступает по количеству введенных в эксплуатацию жилых помещений.

– Соответственно, больше споров возникает по поводу этого богатства?..

– Да. То же самое и с административными делами, контролем за транспортировкой товаров. В столицу ведь не попадешь иначе как по дорогам области.

– Кстати, какие дела превалируют в судебной практике? Административные?

– Есть разные виды производств – приказное, исковое, дела об административных правонарушениях, об экономической несостоятельности (банкротстве). Больше всего дел приказного производства. Здесь взыскание осуществляется без вызова сторон и полноценного судебного заседания. Все просто: заявлены требования, и, если возражений не поступило в установленный срок, суд выдает исполнительный документ. В прошлом году таких дел было более 23 тысяч.

Дела искового производства рассматриваются в судебных заседаниях с вызовом сторон, зачастую с обжалованием до последней инстанции – словом, это то, чем и должен заниматься суд.

Количество дел об административных правонарушениях из года в год стабильно, но их меньше, чем дел искового производства.

– Какие суммы фигурируют в исковых заявлениях? Когда они значительные, наверное, и судьи чувствуют более ­серьезную ответственность за свои решения?

– Суммы самые разные. Вот у меня на столе дела (перебирает бумаги)… 14 миллионов, аренда помещений… 473 миллиона… 188 и 18 миллионов… Но что бы я отметил? Суд разбирается, дает оценку обстоятельствам дела, и то, какие там суммы, – далеко не самый главный вопрос. Возможно, вы удивитесь, но зачастую рассмотреть дело о полутора миллиардах проще, чем о 5 миллионах.

– Понятно, что одна из сторон в любом случае будет не удовлетворена судебным решением. Много ли обращений в суд апелляционной инстанции?

– Крайне незначительно. За четыре месяца этого года обжаловано чуть больше одного процента от всех рассмотренных дел. Все-таки доверие к суду растет. После вынесения судебного постановления у человека не должно быть сомнений в том, что суд разобрался в его вопросе: выслушал стороны, дал оценку всем доводам, изложил решение на доступном языке и со ссылками на нормы законодательства.

Доверие суду будет, прежде всего, при его компетентности. Отмечу, никто не хочет, чтобы остались хоть какие-то сомнения в законности постановленного решения. В первую очередь судья. Поэтому никто не станет чинить препятствий тем, кто намерен обжаловать судебное постановление и «идти до конца».

– Представители бизнеса, предприниматели последнее время жалуются на жесткость решений экономического суда, особенно если применяется конфискация имущества…

– Меру ответственности определяет законодатель, суд – правоприменительный орган. И сегодня практика экономических судов направлена на то, чтобы ответственность в пределах, установленных законом, была адекватной. Да, нас порой критикуют за достаточно жесткую позицию. Вместе с тем суд внимательно следит за тем, чтобы обеспечивалась защита нашего предпринимателя и перевозчика, отечественного производителя, добросовестного налогоплательщика. Не всегда экономические нарушения, имеющие чисто формальные признаки, могут причинить значительный вред общественным и государственным интересам.

Но есть вопросы, в которых мы занимаем исключительно твердую позицию. Прежде всего это касается реализации, транспортировки продуктов питания без документов, подтверждающих легальность их приобретения и их качество.

Здесь речь идет о здоровье, безопасности населения, поэтому такой товар будет конфискован. Такая же позиция у суда и в отношении реализации детской одежды, оборота мака, алкоголя и сигарет.

– Бывают разные ситуации… Любопытно, удается кому-то отстоять в суде свои законные интересы перед той же налоговой, другими контролирующими органами?

- Безусловно. Таких дел немало. Но речь идет скорее об адекватности административных санкций за конкретное правонарушение. Зачастую можно обойтись минимальным штрафом без конфискации товара, если контролирующему органу и суду предъявят документы и покажут легальность приобретения товара собственником. Возможно и прекращение дела в связи с малозначительностью административного правонарушения.

Случается и так, что порой сам контролирующий орган неправ. В этом случае экономический суд прекращает производство по административному делу.

– «Порой» – это как-то очень расплывчато, хочется конкретики…

– За 4 месяца этого года суд прекратил 13 административных дел. Случаев, когда суд не применил дополнительное административное взыскание в виде конфискации товара, выручки, взыскания стоимости, ограничился минимальным штрафом, значительно больше.

– Скажите, нашумевшее дело, по которому транспортная инспекция хотела привлечь к административной ответственности автолюбителя, якобы подвезшего попутчика за плату, ваш суд рассматривал?

– Да. Суд прекратил производство по этому административному делу, Орган не доказал наличие противоправности в действиях водителя, который подвез человека до Минска. Презумпцию невиновности никто не отменял. Это – краеугольный камень нашего правосудия.

– Но лично мне непонятно, если честно, бурное ликование интернет-сообщества по поводу исхода того дела…

– Почему такой резонанс вызвала эта история? По моему мнению, это произошло из-за болезненной реакции каждого человека на несправедливость. Только понятие справедливости у каждого свое. Критерии суда – законность и обоснованность. В них основа того, что мы называем правосудием, они более объективные и осязаемые.

Люди судили о ситуации с такой стороны: не получится ли, что, выручая кого-либо, ты нарушишь закон? И задача суда, судебной власти – чтобы не произошло разрыва между нашими представлениями о справедливости, добре и зле и судебным постановлением. Нельзя наказывать за бескорыстную помощь другому человеку. Этого не должно быть!

– Спасибо за интересную беседу.