Эксперты – об изменениях в законодательстве по вопросам медиации
15 января вступает в силу Закон «Об изменении законов по вопросам медиации», который касается реализации Конвенции ООН о международных мировых соглашениях, достигнутых в результате медиации. Данную Конвенцию принято называть Сингапурской конвенцией о медиации.
О проведенной работе на пути подписания данного международного соглашения и интеграции его положений в национальное законодательство Pravo.by поговорил с разработчиком Закона Александром Басалыгой, заместителем начальника управления международного сотрудничества Министерства юстиции, и председателем Совета Центра «Медиация и право», управляющим партнером Центра управления бизнес-конфликтом Мост, кандидатом юридических наук доцентом Ириной Бельской.
– Александр Евгеньевич, наверное, будет правильно поговорить именно о Конвенции. Как у Минюста возникла инициатива по подписанию этого документа?
– Конвенция разрабатывалась в 2015–2018 годах в рамках Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), поэтому у всех государств была возможность участвовать в работе над Конвенцией и подписать ее. Как Вы правильно отметили, Конвенцию принято называть Сингапурской конвенцией по медиации, притом такое решение было принято в рамках ООН ввиду значительного вклада Сингапура в работу над Конвенцией.
В начале 2019 года в Министерство юстиции поступило письмо Министра права Республики Сингапур К.Шанмугама, а также письмо секретаря Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) А.Жубен-Бре. В них было приглашение принять участие в официальных мероприятиях в Сингапуре и подписать Конвенцию.
Отмечу, что обсуждение этого вопроса началось еще раньше. В октябре 2018 года белорусская делегация изучала опыт Королевства Нидерландов по применению медиации, и одним из вопросов, который активно обсуждался экспертами, была тема завершения работы над Сингапурской конвенцией и потенциальная важность этого документа для всей системы разрешения международных споров.
Руководство Министерства юстиции видит важность участия в прогрессивной работе на международном уровне: поощряется участие наших экспертов в разработке многосторонних конвенций и рассмотрение вопросов подписания новых многосторонних международных договоров. Кстати, такое отношение, судя по общению с коллегами из других стран, нечасто встречается. Многие страны не решаются участвовать в новых конвенциях, которые содержат действительно новое, иногда сложное, регулирование.
Была проведена комплексная работа. Изучая положения Конвенции, мы ориентировались, в первую очередь, на интересы бизнеса, ведь именно ему предстоит применять документ. Целесообразность участия в Конвенции была проработана с действующими медиаторами, нас интересовало их мнение как практиков, насколько положения Конвенции смогут применяться в рамках национальной правовой системы. Именно на той стадии было запланировано принятие Закона, который вступает в силу 15 января 2021 года.
Следующим шагом было получение утвердительных позиций основных объединений субъектов хозяйствования. Заручившись поддержкой бизнеса и национальных медиаторов, инициатива была согласована в системе органов государственного управления. Президент Республики Беларусь наделил Министра юстиции Олега Слижевского полномочиями по подписанию Конвенции.
– Возвращаясь в август 2019 года, расскажите, насколько сильное внимание государств привлекла Сингапурская конвенция?
– Сингапур, являясь одним из центров разрешения международных коммерческих споров, организовал очень насыщенную официальную программу. Совместно с ЮНСИТРАЛ были организованы церемония подписания Конвенции и целый ряд мероприятий, например, конференция высокого уровня по медиации, а также круглый стол для глав делегаций.
7 августа 2019 г. в Сингапуре Министром юстиции Беларуси была подписана Конвенция. Всего ее изначальными подписантами стали 46 государств. Можно говорить, что Конвенция изначально заручилась небывалой поддержкой, такого количества подписантов сложно было ожидать. По словам представителей Министерства права Сингапура и ЮНСИТРАЛ, ожидалось подписание со стороны 10–20 стран. К примеру, Конвенцию ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года (далее – Конвенция 1958 года) изначально подписало лишь 10 стран.
Возвращаясь к иным мероприятиям, отмечу, что белорусская сторона принимала участие во всех мероприятиях, в том числе Министр юстиции Олег Слижевский выступил в ходе круглого стола для глав делегаций. Отдельно с Министерством права Сингапура был подписан межведомственный меморандум о сотрудничестве.
– Какие основные положения содержит Сингапурская конвенция?
– Механизмы Конвенции направлены на популяризацию медиации как способа разрешения спора посредством закрепления возможности исполнения мировых соглашений в государствах – участниках Конвенции, принятых в рамках медиации. По своему характеру механизмы Конвенции схожи с подходами, закрепленными в упомянутой выше Конвенции 1958 года.
Сингапурская конвенция распространяется только на международные коммерческие споры. Из сферы применения Конвенции исключены медиативные соглашения, заключенные по спорам, возникшим из сделок по личным, семейным или трудовым отношениям, касающимся семейного, наследственного или трудового законодательства.
Конвенция не применяется к мировым соглашениям, которые были утверждены судом или заключены в ходе разбирательства в суде и могут быть приведены в исполнение в качестве судебного решения в государстве этого суда, а также к мировым соглашениям, которые были оформлены и могут быть приведены в исполнение в качестве арбитражного решения. Иными словами, Конвенция будет применяться только в отношении внесудебной медиации.
Приведение мирового соглашения в исполнение регулируется правилами процедуры государства-участника и условиями, изложенными в Конвенции. При этом возможен отказ в предоставлении помощи по исполнению медиативного соглашения в случае, если предоставление такой помощи будет противоречить публичному порядку запрашиваемого государства либо предмет спора не может быть объектом урегулирования посредством медиации согласно законодательству государства, в котором испрашивается помощь.
– Вы отмечали, что эксперты видели потенциал у Конвенции еще на стадии ее разработки. В чем заключается потенциал Сингапурской конвенции на глобальном уровне и уровне участников международной коммерции?
– Конечно, изначально стороны спора исходят из того, что медиативное соглашение будет исполнено добровольно. Сложности начинаются тогда, когда не происходит исполнения медиативного соглашения в добровольном порядке. В таких ситуациях весьма сложно, а во многих случаях невозможно исполнить в принудительном порядке медиативное соглашение. В этом заключается слабая сторона медиации как способа разрешения международных коммерческих споров.
В свою очередь, арбитраж стал востребованным именно ввиду того, что арбитражные решения признаются в 160 странах – участниках Конвенции 1958 года.
Сингапурская конвенция направлена на решение названной проблемы, ведь основное обязательство по ней – это признание медиативных соглашений, заключенных сторонами спора в государстве – участнике Конвенции. Медиативное соглашение приобретает статус исполнительного документа.
В глобальном масштабе принятие Сингапурской конвенции означает повышение конкуренции между основными процедурами разрешения споров. К таким процедурам также относятся международный арбитраж и судебные процедуры. На фоне возрастающей критики арбитража и судебных процедур медиация становится все более и более востребованной у бизнеса. Конкуренция процедур может повысить эффективность всех способов разрешения международных споров, в том числе понизить стоимость таких процедур. Безусловно, для этого необходимо, чтобы Сингапурская конвенция стала обязательна для значительного числа государств.
Для субъектов хозяйствования преимущества схожие, больше механизмов защиты своих интересов, понижение издержек. При этом статус Беларуси как участника Конвенции для иностранных контрагентов повышает надежность белорусских субъектов хозяйствования как участников международного коммерческого оборота.
– После вступления у нас в силу 15 января 2021 г. Конвенции для скольких государств она будет обязательной?
– Изначально 46 государств поставили подписи под положениями Конвенции, а на сегодняшний день таких государств уже 53.
Наше государство ратифицировало Конвенцию также среди первых. 12 сентября 2020 г. Министр юстиции по приглашению Министра права Сингапура принял участие в онлайн-церемонии вступления Конвенции в силу.
С 15 января 2021 г. она станет обязательной для пяти государств. Конечно, этого недостаточно для масштабного «запуска» механизмов Конвенции. Уверен, что ЮНСИТРАЛ и Сингапур, который, можно сказать, взял Конвенцию под свою опеку, продолжат активную работу, направленную на увеличение числа участников Конвенции. Это вселяет оптимизм.
– Какие положения содержатся в Законе, который подготовлен для реализации Конвенции?
– Закон принят для того, чтобы требования Сингапурской конвенции были включены в национальное процессуальное законодательство. Важно, чтобы все процессуальные нормы содержались в процессуальных кодексах. Такой подход должен позволить судам эффективно исполнять положения Сингапурской конвенции.
Следует также отметить, что нормы об уплате государственной пошлины за рассмотрение судом дел в отношении международных медиативных соглашений, принятии обеспечительных мер по ним (10 базовых величин) были урегулированы Законом Республики Беларусь от 29 декабря 2020 г. № 72-З «Об изменении Налогового кодекса Республики Беларусь».
В целом работа по Конвенции – это хороший пример имплементации международных обязательств. Важно, что положения названных законов, направленные на реализацию Сингапурской конвенции, вступают в силу одновременно с ней – 15 января 2021 г.
– Означает ли вступление Конвенции в силу завершение работы над ней?
– Наверное, правильно говорить о завершении этапа по заключению Конвенции. Состоится переход на не менее важный этап работы по содействию обеспечению эффективной реализации Сингапурской конвенции. Будем обмениваться опытом с иностранными партнерами, оценивать эффективность реализации прав белорусских субъектов хозяйствования и в целом всей Конвенции.
– Ирина Александровна, как Вы, ведущий теоретик и практикующий медиатор, оцениваете процессуальные и практические преимущества, привнесенные Сингапурской конвенцией?
– Применение Сингапурской конвенции отвечает современным потребностям белорусского бизнеса и может принести ему целый ряд практических преимуществ.
В отличие от правовых основ иных участников Сингапурской конвенции, она органично имплементируется в наше национальное законодательство. Хотя в ней используется термин «мировое соглашение», в соответствии со статьей 1 Сингапурской конвенции она применяется к соглашениям, которые достигнуты в результате медиации и заключены сторонами в письменной форме. Таким образом, ее содержание согласуется с существующей и уже знакомой регламентацией и практикой применения норм статьи 15 Закона Республики Беларусь «О медиации» и статьи 262-1 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь, позволяющих осуществлять принудительное исполнение медиативных соглашений, заключаемых резидентами Республики Беларусь и отвечающих требованиям законодательства о мировом соглашении.
В сравнении с использованием существующего судебного порядка защиты прав по внешнеэкономическим спорам, возможность использования для этого медиации и применения Сингапурской конвенции в качестве дополнительных гарантий исполнимости заключаемых сторонами международных медиативных соглашений приносит для сторон следующие преимущества:
1) в медиации могут рассматриваться любые спорные вопросы как общего характера, так и специального (отдельных сфер знаний), поэтому нет необходимости применения норм иностранного права или международных договоров, регулирующих отдельные сферы материальных правоотношений, которые могут не учитывать особенности и подробности спорных вопросов;
2) при использовании медиации исключается обязательный досудебный (претензионный) порядок, который устанавливается отдельными международными конвенциями (например, в области международных перевозок), чем исключается письменная переписка сторон, это время используется для практического разрешения проблем при осуществлении внешнеэкономической сделки;
3) при применении медиации нет необходимости сбора и представления доказательств, обосновывающих правовые позиции, а также статус иностранных участников судебного процесса (например, получения их с территории иностранного государства, соблюдение установленного международными соглашениями порядка оформления документов и представления доказательств (легализация, иное заверение, перевод);
4) нет необходимости выяснения сторонами и судом практики применения и толкования иностранных материальных норм иностранным судом, необходимых в случае установления во внешнеэкономическом контракте применения иностранного права;
5) исключается необходимость соблюдения установленных международными договорами сроков и порядка вручения судебных документов на отдельных этапах рассмотрения судебного дела;
6) исключаются сами судебные процедуры и связанные с ними расходы сторон на рассмотрение дел, в том числе командировочные расходы представителей иностранных лиц, расходы на правовую помощь, переводчика и т.п.;
7) при обращении к медиации не используется установленный порядок оплаты государственной пошлины, необходимость перечисления денежных средств в иностранное государство и связанных с этим расходов и др.
При всех перечисленных исключениях процессуальных требований, обязательных для судебного порядка защиты прав Сингапурской конвенцией, достигнутое сторонами в медиации медиативное соглашение по сути приближено к статусу иностранного судебного решения, которое на территории иностранного государства не может пересматриваться по существу. При использовании вытекающего из Сингапурской конвенции порядка принудительного исполнения, установленного Хозяйственным процессуальным кодекс Республики Беларусь (далее – ХПК), перечисленные выше преимущества сохраняются. Имплементирующие ее дополнения, внесенные в ХПК, предусматривают проведение судебной проверки для выдачи исполнительного документа в порядке, приравненном к исполнению национального медиативного соглашения, с судебной проверкой по исчерпывающему перечню оснований и в достаточно упрощенном порядке предоставления суду процедурных документов и доказательств.
Кроме того, еще одной дополнительной гарантией для стороны, которая испрашивает принудительное исполнение, является процедура обеспечения предмета международного медиативного соглашения, что позволит обеспечивать после вынесения судебного постановления его реальное исполнение в порядке исполнительного производства.
– Кроме чисто юридических, есть ли организационные «бонусы»?
– Сингапурская конвенция предусматривает современные средства связи в качестве элементов электронного правосудия, поскольку подходит к оценке письменной формы мирового соглашения, допуская его заключение посредством электронного сообщения при соблюдении условий, описанных в статьях 2(2) и 4(2) Сингапурской конвенции.
В то же время статья 4(4) Сингапурской конвенции оставляет компетентным органам государств-участников возможность в случае сомнений запрашивать «любой необходимый документ» с целью проверки выполнения требований Сингапурской конвенции, что позволяет в должной мере обеспечивать интересы сторон.
– Со вступлением в силу Конвенции что-то меняется в положении белорусских медиаторов?
– Дополнительным эффектом Сингапурской конвенции (статья 5(1)(e) и (f) является необходимость укрепления статуса медиатора, поскольку указанные в ней серьезное нарушение медиатором стандартов или сокрытие обстоятельств, вызывающих обоснованные сомнения в его беспристрастности или независимости, оказавшее существенное воздействие или ненадлежащее влияние на одну из сторон, являются самостоятельным основанием к отказу в выдаче исполнительного документа на принудительное исполнение международного медиативного соглашения.
Включение в ХПК данных процессуальных оснований, с одной стороны, вынуждает повышать требования национального законодательства к уровню правовой подготовки и соблюдению правил этики медиаторами. С другой стороны, является сложно выполнимым с точки зрения как их обоснования, средств доказывания, так и оценки судом наличия данных фактов со стороны медиатора, тем более иностранного.
– Благодарим за содержательную беседу!
По информации Национального правового Интернет-портала Республики Беларусь
При использовании материала гиперссылка на источник обязательна!
(фото – Министерство юстиции; И. Бельская)
Нашли ошибку? Выделите текст с ошибкой и нажмите «Ctrl+Enter».