Статус СОП: помощь семье или наказание?
Круглый стол по теме «Статус СОП: помощь семье или наказание за неблагополучие?»
ЧИСТЫЙ, накормленный и счастливый. Увы, таким ребенок бывает далеко не в каждой семье. Там, где родители выпивают или страдают от наркомании, цветы жизни уходят на второй план. И без вмешательства государства никак. Лет 25 назад споткнувшихся папу и маму лишали родительских прав. Детей забирали на гособеспечение, а горе-семья скатывалась в пропасть. Причем восстановиться в родительских правах было ой как нелегко. 12 лет назад у нас появился прорывной в области защиты детей от неблагополучия Декрет № 18. Его цель – перевоспитать горе-родителей и сохранить птенцов в родном гнезде. Одна из стадий «оздоровления» семьи – признание ребенка находящимся в социально опасном положении. Статус СОП – что это: помощь семье или наказание за неблагополучие? Об этом в конференц-зале «СГ» рассуждали заместитель начальника управления социальной, воспитательной и идеологической работы Министерства образования Елена ГОЛОВНЕВА, начальник отдела организации работы инспекций по делам несовершеннолетних МВД Сергей ЯНКОВСКИЙ и директор социально-педагогического центра Солигорского района Жанна ТЕРЕШКО.
«СГ»: В обществе статус СОП сродни клейму. Как уйти от этих стереотипов?
Е.ГОЛОВНЕВА: Вы правы, давно пора уходить от подобных ассоциаций. Признание ребенка находящимся в социально опасном положении – это желание и необходимость помочь семье, а не заклеймить ее. Цель госорганов и специалистов, которые занимаются этим, – не навредить, а упредить глубокое неблагополучие.
С.ЯНКОВСКИЙ: Соглашусь, в обществе сложился неправильный стереотип. Но на дальнейшем жизненном пути ребенка никак не отразится то, что с ним инспекторы по делам несовершеннолетних проводят индивидуальную профилактическую работу или он находится в СОП. Это не помешает ему поступить в вуз, найти работу по душе или создать семью.
«СГ»: По сути, кризис может случиться в любой семье. Например, закрылось предприятие, отец и мать остались без работы, стали выпивать… Неужели тогда в двери постучатся органы опеки и отберут детей?
Е.ГОЛОВНЕВА: Именно такую картинку иногда рисуют СМИ: пришли в дом, взяли за руку ребенка и увели. Это неправда. Да, экстренные случаи бывают. Например, участковый увидел маленького беспризорного ребенка. Чтобы он не замерз на улице, его отвезут в приют, там он выспится, его накормят, оденут, а наутро будут разбираться что к чему. Причем это касается не только детей с белорусским гражданством. Наша страна ратифицировала Конвенцию о правах ребенка. И даже если иностранный ребенок до 18 лет окажется один или рядом с теми, кто не может обеспечить ему уход, о нем позаботятся.
«СГ»: С экстренными ситуациями понятно, а как же действуют в обычном режиме?
Е.ГОЛОВНЕВА: Весь механизм пошагово расписан в законодательстве и в методических рекомендациях. Все проходит планово и поступательно, чтобы родители осознали, что теряют самое дорогое, и при этом не травмировать ребенка. Основная задача государства – сохранить его в родной семье. Поэтому так важно работать на упреждение, профилактику. Декрет № 18 предусматривает несколько этапов работы в такой ситуации. Признание ребенка находящимся в СОП – начальный. Когда все субъекты профилактики принимают меры, чтобы устранить причины и условия, которые могут привести к глубокому неблагополучию и разлучению детей с родителями.
«СГ»: Выходит, статус СОП еще не означает, что детей изымут?
Е.ГОЛОВНЕВА: Да. Ежегодно 22-23 тысячи детей признаются находящимися в СОП решениями советов по профилактике безнадзорности и правонарушений учреждений образования либо решениями педсоветов. Но при этом ежегодно в среднем 72 процента детей снимаются с учета в связи с нормализацией ситуации в семье. Все благодаря профилактической реабилитационной работе. Родителям помогают найти работу и трудоустроиться, вылечиться от алкоголизма. Учат выстраивать отношения с детьми, воспитывать их. К сожалению, есть мамы и папы, не готовые выполнять родительские функции. И чем раньше педагоги, медработники, сотрудники органов внутренних дел, подразделений по ЧС и неравнодушные граждане обратят внимание на такие острые моменты, тем быстрее придет помощь и больше шансов сохранить ребенка в семье.
Каждый год в среднем до 3 тысяч детей изымают из родной семьи, если родители на этапе СОП не принимают помощь, отказываются трудоустраиваться, лечиться от алкоголизма. Решение определить ребенка на шесть месяцев в приют или замещающую семью принимает коллегиальный орган – комиссия по делам несовершеннолетних. Причем с участием родителей. Ежегодно в среднем 55 процентов детей, из числа отобранных у родителей, возвращаются к ним, дело не доходит до суда и лишения прав.
«СГ»: Жанна Казимировна, насколько тяжело дети переносят разлуку?
Ж.ТЕРЕШКО: Безусловно, это травма. Перед тем как ребенок попадает в приют, с ним проводится определенная работа. Мы объясняем: маме и папе нужно время, чтобы решить проблемы (а дети их тоже видят и переживают внутри себя), вероятно, вылечиться, найти работу, навести порядок в доме. Говорим, что, находясь здесь, они помогают своим родителям. В год к нам попадает около 100 ребят от 3 до 18 лет. Причем не разлучаем родных братьев, сестер. Они живут в одной комнате.
Знаете, дети в таких ситуациях в одночасье взрослеют. Даже малыши чувствуют ответственность за что-то важное. И наша основная задача – донести до родителей, что сыновья и дочери их любят, не считают плохими. Мы проводим концерты, готовим родителям подарки, у нас есть кукольный театр, ставим спектакли. Вы бы видели, как ребята стараются понравиться своим мамам и папам! И все ждут, когда они их заберут.
«СГ»: Но как в этот сложный момент вы работаете с родителями?
Ж.ТЕРЕШКО: Стараемся дергать все рычаги, чтобы оступившиеся шли на контакт, налаживали жизнь, старались вернуть ребенка в семью. Большую роль играют бабушки, дедушки, дяди, тети, друзья и даже соседи. Обращаемся в трудовые коллективы, чтобы поддержали. Не всем легко сразу встать на ноги, бывают случаи повторного изъятия...
Е.ГОЛОВНЕВА: Кстати, еще каких-нибудь 25 лет назад оступившихся родителей лишали родительских прав, а детей определяли на гособеспечение. Такой кропотливой работы с семейным неблагополучием не было. И практики восстановления в родительских правах не было. С принятием Декрета № 18 многие родители решились вернуть свои права. И за 12 лет его существования 2116 мам и пап восстановлены в родительских правах в отношении 3330 детей.
«СГ»: Можно ли по поведению ребенка, который попал в поле зрения милиции, как по цепочке, выйти на ядро проблемы в семье? Например, сын хулиганит, а все зло там, где должен быть очаг любви…
С.ЯНКОВСКИЙ: В жизни бывает по-разному. Не всегда подросток нарушает закон, потому что сам такой вот нехороший. Иногда проблемы кроются именно в семье. Наша профилактическая работа, так же как и работа по СОП, носит комплексный характер. Участвуют в ней те же педагоги, медики, психологи… Если в ходе обсуждения вдруг возникнут подозрения о неблагополучии в семье, на это, конечно, обратят внимание, ее обязательно посетят.
Всегда есть нюансы. Ведь невозможно просто зайти в дом, где живет семья, и сделать вывод: здесь все плохо! И плюс основная задача – не навредить и оставить ребенка в семье. Когда его все-таки изымают, многих родителей и в прямом, и в переносном смысле это отрезвляет, словно ушат холодной воды.
«СГ»: Не секрет, что в сельской местности зарплаты невысокие, случается, их задерживают. А материальное положение – не последний фактор в семейном благополучии. Можно ли сказать, что к сельчанам требования более снисходительные?
Е.ГОЛОВНЕВА: Согласитесь, на подворье сколько всего можно выращивать, держать скот. И говорить о том, что дети питаются хуже, неправильно. Есть городские семьи, у которых в холодильнике вообще ничего или фастфуд. Все зависит от родителей, традиций. И мы с вами прекрасно знаем, что сегодня многие сельские многодетные семьи крепко стоят на земле. Дети приучены к труду. Поэтому неважно, сельская это местность или город. Черту проводить нельзя.
Ж.ТЕРЕШКО: Соглашусь. Не скажу, что на селе намного ниже зарплаты, хуже или беднее живут. Сейчас 80 процентов наших ребят – с городской пропиской. Куда важнее быть внимательными к группам риска – неполным и многодетным семьям. Меня как специалиста настораживают и те, кто находится на стадии развода. Это латентная проблема, которую сложно выявить. И когда говорят о такой семье «благополучная», я поправляю: «относительно благополучная». Вот пример. В приют сама пришла 15-летняя девочка. Хорошая, прилежная. Родители развелись, когда она была маленькой. Папа и мама построили хорошие семьи, родили своих детей. Везде все хорошо, а ей плохо. Она осталась одна, ненужная…
«СГ»: Как долго семья находится на контроле, единожды получив статус СОП?
Е.ГОЛОВНЕВА: Законодательством не определен срок пребывания ребенка в СОП, поэтому все зависит от конкретной ситуации. А вот если ребенка вернули в семью, из которой он был отобран, то в этом случае как минимум 6 месяцев положение будет на контроле.
«СГ»: Это периодические проверки, визиты?
Ж.ТЕРЕШКО: На самом деле мы сегодня не можем вмешиваться в жизнь семьи без согласия родителей. Поэтому, конечно, в некоторых случаях предупреждаем о том, что завтра придем. И не ставим перед собой цель найти негативные моменты. Мы в первую очередь обращаем внимание на взаимоотношения внутри семьи.
Когда изымаем ребенка, то даем возможность нерадивым мамам и папам разобраться в том, нужен ли он им. Когда они это понимают, хотят спасти ситуацию, тогда охотно идут на контакт, прислушиваются к нашим требованиям.
Е.ГОЛОВНЕВА: Почему-то у многих складывается впечатление, что контроль только приход домой. На самом деле все складывается из множества, пусть на первый взгляд для кого-то незначительных, но на самом деле важных деталей. Как себя ведет ребенок в школе, как одет? Вдруг стал замкнутым, его что-то тревожит? Внимательный педагог обязательно обратит на это внимание. Второй момент: отношения родителей и школы. Насколько они интересуются чадом, успеваемостью, участвуют ли в учебном процессе?
«СГ»: Легко ли создать иллюзию благополучной ячейки общества? Ведь, по сути, за пару часов до прихода педагогов можно прибраться в доме, набить продуктами холодильник и даже остаться трезвым?
Е.ГОЛОВНЕВА: Иногда так и пытаются сделать. Как-то судья посвятил в историю одного дела. Пришла к нему мама, которую лишали родительских прав. Дорогой парфюм, одета с иголочки... Все внешне благополучно. Ребенка тогда ей оставили. А через две недели она пьяная оставила чадо в подворотне. Оказалось, к суду готовилась очень тщательно: знакомый работал в театре костюмером, подключил гримера. Дама так перевоплотилась и вошла в роль, что произвела хорошее впечатление.
«СГ»: Помогают ли в кризисной ситуации руководители хозяйств, сельсоветы, односельчане?
Е.ГОЛОВНЕВА: Помню, были с мониторингом по реализации Декрета № 18 в одной из деревень Витебской области. Решался вопрос о возврате в семью всех шестерых детей. Приехали по одному из адресов. Навстречу вышла женщина и вдруг стала благодарить. За что, если детей изъяли? Дескать, когда их забрали, она и супруг взглянули по-новому на жизнь. Бросили пить, взялись за ремонт, посадили огород и даже завели небольшое хозяйство. Оба устроились на работу. Любопытная деталь. У них не было забора. Знаете, кто помог? Односельчанин, который сказал: дам деньги, помогу привести в порядок двор, а вы мне с каждой зарплаты будете их возвращать. Это говорит о позиции неравнодушных людей.
Ж.ТЕРЕШКО: Что касается лечения от алкоголизма. Если это платная кодировка, руководители хозяйств подключаются и берут на себя оплату. Мы обращаемся к ним, когда нужно поставить забор, привезти дрова, отремонтировать крышу, ГРОЧС – если есть необходимость привести в порядок печное отопление. И все идут навстречу: сельисполкомы, руководители предприятий, где работают родители.
По опыту знаю, как важны контакт, поддержка и помощь. Приведу пример. Есть у нас семья, которая около 5 лет находится в поле зрения всех субъектов профилактики, ранее состояла на учете. Мама одна воспитывает 5 детей. Работает дояркой, уходит рано на работу, убирать, готовить и стирать некогда, грязно в доме и на дворе. Да и дети предоставлены сами себе. Казалось бы, выход прост – изъять их. Но мама любит своих детей, не пьет. Проблема в том, что сама она выросла в неблагополучной семье, не знает, как создать дома уют, навести порядок. Для кого-то это элементарные вещи, а для человека, который в детстве сам был их лишен, – сложная задача… Что делаем?
Подключаем коллектив, учреждение образования, сельисполком. Начинаем учить ее элементарным вещам: как вымыть пол, постирать… Старшим девочкам объясняли: маме надо помогать. На время ремонта на полгода все-таки ребят поместили в приют. Сейчас ситуация под контролем. Мы нередко проведываем их. И таких семей, про которые не забываем, на самом деле много. Важно дать понять не только детям, но и взрослым: вы не одни, вас не бросят в беде.
Анна Кореневская, Наталья Остапчук, «Сельская газета», 20 октября 2018 г.