Щит экономических интересов. Интервью с начальником ДФР КГК Игорем Маршаловым
Финансовая милиция уже четверть века стоит на страже экономической безопасности страны. В списке ее заслуг – распутывание сложнейших преступных схем, вскрытие миллиардных афер и возврат в государственную казну немалых денежных сумм. Завтра органам финансовых расследований Комитета государственного контроля исполнится 25 лет, а сегодня в гостях у «СБ» – заместитель Председателя Комитета госконтроля Беларуси, директор ДФР Игорь Маршалов.
– Игорь Анатольевич, какие направления деятельности сегодня в приоритете для ДФР? В какой сфере проблемы особенно остры?
– В широком смысле основная задача органов финансовых расследований – защита интересов общества, государства и граждан от преступных и иных противоправных посягательств в экономической сфере. Тем не менее анализ происходящих в экономике страны процессов позволяет сосредоточить усилия на самых острых проблемах, способных влиять на экономическую безопасность государства. Сегодня силы органов финансовых расследований, следуя поручениям Президента, сконцентрированы на следующих направлениях: контроль над расходованием бюджетных средств и кредитных ресурсов, направленных на реализацию государственных программ и крупных инвестиционных проектов; противодействие коррупционным проявлениям в экономической сфере; обеспечение контроля за ситуацией на потребительском рынке; пресечение незаконной предпринимательской деятельности, лжепредпринимательства, уклонения от уплаты налогов, легализации преступных доходов и криминального банкротства.
– Финансовая милиция ежегодно ликвидирует сотни лжепредпринимательских структур, но эта беда все еще нас не покидает. Может быть, следует избрать новый путь борьбы с этим явлением?
– А он уже избран и доказал свою эффективность. Поэтому речь сегодня может идти о десятках, но не о сотнях фиктивных фирм. Мы изменили стратегию: начали бороться со спросом на лжеструктуры, потому что борьба исключительно с самим лжепредпринимательством напоминала битву Геракла с лернейской гидрой. Мы срубали ей, образно говоря, одну голову, на месте которой немедленно вырастали три новые. Доходило до того, что одна из мгновенно возникших лжеструктур существовала всего около 40 минут, но в течение этого времени на ее расчетный счет от 135 субъектов хозяйствования успело поступить более 10 млрд неденоминированных рублей. Планировалось вывести эти деньги в Прибалтику. Уже были готовы платежные инструкции. Однако вместе с Департаментом финансового мониторинга мы своевременно пресекли эту попытку, а поступившие на расчетный счет лжеструктуры деньги на основании решения суда были обращены в доход государства. К слову, практически вся работа против лжепредпринимательства ведется совместно с этим департаментом – подразделением финансовой разведки КГК.
– Но даже такое противодействие лжепредпринимательству не могло искоренить само явление. Ведь вы боролись с его последствиями, не устраняя причину?
– Абсолютно верно. Поэтому мы начали эту работу систематизировать, для чего разработали специальный программный продукт, который позволил увидеть картину всего явления целиком. В итоге на начало 2016 года нами было выявлено около 1.200 актуальных лжеструктур и более 10 тысяч их клиентов. До этого никто не представлял масштабов этой заразы, охватившей всю экономику страны. Понятно, что одновременно проверить такое количество субъектов хозяйствования довольно затруднительно. Поэтому мы сместили акценты в работе и параллельно с пресечением деятельности фиктивных компаний начали работать над ликвидацией спроса на их услуги.
– Каким образом?
– Был разработан законодательный механизм, закрепленный соответствующими указами Президента , которые делают невыгодным сотрудничество со лжеструктурами. Например, основная идея внесенных в 2016 году Указом № 14 изменений заключается в следующем: если органы финансовых расследований установили, что некая фирма является фиктивной, то все сделки, происходившие за весь период ее существования с разными контрагентами, не имеют юридической силы. Таким образом, если ты сегодня ушел от налогообложения, переведя деньги через лжеструктуру, то ты все равно заплатишь налоги завтра, послезавтра, через год... Понимаете? Было сделано так, что существование лжеструктур начало терять смысл для бизнеса. Кстати, бизнес–сообщество активно принимало участие в разработке этого механизма, потому что он служит очистке предпринимательской среды от недобросовестной конкуренции.
– И каков оказался результат?
– Сравните только две цифры: если в начале текущего десятилетия мы ежегодно пресекали деятельность более 700 лжеструктур, то в первом полугодии текущего года была выявлена только 61 ложная фирма. Большую роль сыграл и закрепленный Указом № 14 механизм самостоятельного возмещения в бюджет неуплаченных налоговых платежей. Все это сделало экономически невыгодным использование лжеструктур. Таким образом, в настоящее время наблюдается тенденция к уменьшению спроса на их услуги. Соответственно происходит и снижение негативных последствий для экономики страны.
– Новая тема, которая появилась в последнее время, – преднамеренное банкротство. ДФР является основным органом уголовного преследования из тех, кто расследует подобные преступления. Получается ли противостоять уловкам криминальных банкротов?
– На самом деле для органов финансовых расследований эта тема не нова: всегда существовало криминальное банкротство, когда различными способами умышленно ухудшалась платежеспособность предприятия, чтобы впоследствии не рассчитываться с кредиторами. Просто начиная где–то с 2012 года мы начали уделять этой теме повышенное внимание, активизировав работу по противодействию преступлениям, совершаемым в процедурах экономической несостоятельности. Конечно, не все так просто. Указанные преступления тщательно вуалируются, поэтому и выявляется их всего несколько десятков в год. Вместе с тем мы приобретаем определенный опыт по выявлению таких преступлений, вносим предложения по изменению законодательства для того, чтобы институт банкротства в стране использовался именно для оздоровления экономики, а не ради причинения ущерба кредиторам.
– Можете привести типичный случай такого преступления?
– Пожалуйста. В этом году был постановлен обвинительный приговор в отношении бывшего директора одного из предприятий Витебской области. Он совершил заведомо невыгодную сделку по отчуждению капитального строения (мини-магазина) стоимостью 172 тыс. руб. с последующим его обращением в личную собственность, умышленно увеличил неплатежеспособность предприятия, что повлекло причинение ущерба кредиторам в особо крупном размере.
– Как известно, преступность не знает границ. Экономическая в первую очередь. Без взаимодействия с коллегами из иностранных государств здесь не обойтись. Обеспечено ли такое сотрудничество у ДФР?
– Действительно, анализ выявленных органами финансовых расследований преступлений показывает, что наиболее серьезные преступления в экономической сфере все чаще стали носить транснациональный характер. Тут же скажу о наблюдаемой в последнее время тенденции: принятые в Беларуси меры противодействия легализации товарно-материальных ценностей, приобретенных преступным путем, привели к сокращению объемов подозрительных финансовых операций в банках страны. Происходит смещение преступных ориентиров в сторону иностранных банков и офшорных зон. Разумеется, без эффективного международного сотрудничества здесь не обойтись.
В качестве положительного примера такого взаимодействия приведу пресечение в текущем году деятельности преступной группы, которая более 3 лет занималась оказанием услуг по проведению незаконных финансовых операций. Ею использовались реквизиты 11 российских лжепредпринимательских структур. Преступный доход группы составил более 7 млн руб. Чтобы положить конец этому нелегальному бизнесу, были использованы информационно–аналитические материалы Департамента финансового мониторинга Комитета госконтроля и сведения главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции Министерства внутренних дел Российской Федерации.
Также, учитывая вышеназванную тенденцию со стороны экономической преступности, департамент в последние годы начал активно взаимодействовать с Евросоюзом по программе TAIEX – инструмента технического содействия и информационного обмена Европейской комиссии.
– Расскажите о деятельности ДФР по предотвращению коррупционных преступлений.
– Борьба с коррупцией в экономической сфере нами рассматривается через призму контроля за исполнением республиканского бюджета и использованием государственной собственности как одной из основных задач Комитета госконтроля. Именно в этом мы видим свое предназначение в сфере борьбы с коррупцией. И здесь мы не гонимся за какими-то показателями, количеством выявленных преступлений, а тем более за выявлением так называемой «бытовой» коррупции. Главное – это выявить общие негативные тенденции, а также предпосылки для коррупционных проявлений в сфере расходования бюджетных средств; безусловно, пресечь выявленные факты преступной деятельности и, конечно же, предложить пути решения существующих проблем. Поэтому и акценты в борьбе с коррупцией в экономической сфере мы делаем на законности и обоснованности расходования бюджетных средств и кредитных ресурсов при реализации государственных программ и крупных инвестиционных проектов, то есть там, где коррупционные проявления способны нанести существенный вред экономическим интересам страны.
– Сейчас в нашей стране ведется работа по упрощению законодательства, созданию благоприятных условий для ведения бизнеса. Предлагает ли ДФР декриминализировать уголовное законодательство в экономической сфере?
– Да, департаментом действительно были высказаны соответствующие предложения о возможности декриминализации некоторых статей Уголовного кодекса. Это касается и статьи об уклонении от погашения кредиторской задолженности и статьи о выманивании кредита или субсидии. Оправданным может также стать исключение из УК статей о нарушении порядка открытия счетов за пределами Беларуси, изготовлении, сбыте либо использовании поддельных акцизных марок. Да, на определенном этапе эти статьи сыграли свою сдерживающую функцию, но сейчас перестали быть актуальными.
Что же касается статьи о незаконной предпринимательской деятельности, то мы, наряду с декриминализацией ряда деяний, предусмотренных данной статьей, предлагаем взять на вооружение международный опыт. То есть рассматривать данную деятельность как способ уклонения от уплаты налогов. Ведь если посмотреть на суть, то основная цель незаконного предпринимательства – это как раз сокрытие получаемого дохода, подлежащего налогообложению.
С учетом общественной опасности указанных деяний мы считаем, что применение за их совершение мер административной ответственности (возможно, и за счет их усиления) будет достаточным. И не повлияет на уровень экономической преступности в целом.
– Игорь Анатольевич, на этой неделе в центре внимания сетевых изданий оказалась ситуация вокруг профсоюза РЭП, руководство которого подозревается в неуплате налогов. Как можете прокомментировать ситуацию?
– У меня сложилось впечатление, будто некоторые авторы так называемых «независимых» изданий пострадали от жары – настолько странны их заявления. Например, после задержания руководителя профсоюза РЭП они голосили, будто «власти испугались» какого-то осеннего наступления профсоюзов. Однако когда после допроса этот руководитель был отпущен, они заголосили... о том, что «власти испугались» – на этот раз международного давления. Но на самом деле никто ничего не пугался: шла наша обычная работа по изобличению неплательщиков налогов. И работа эта будет продолжаться. В том числе и по вышеприведенному факту...
В ходе проверки было установлено, что должностные лица «независимой» профсоюзной организации в нарушение действующего законодательства открыли от имени профсоюза счета в зарубежных банках, на которые постоянно поступали сотни тысяч долларов США. Впоследствии деньги обналичивались и перевозились в страну.
По данным фактам управлением ДФР КГК по Минской области и Минску в отношении двух должностных лиц возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 243 (уклонение от уплаты сумм налогов, сборов в особо крупном размере) Уголовного кодекса.
В настоящее время работниками финансовой милиции проводятся неотложные следственные и иные процессуальные действия, направленные на документирование противоправной деятельности должностных лиц профсоюза, а также выявление иных нарушений законодательства. По имеющейся у нас информации, профсоюз продолжает действовать, его работа не парализовывалась.
Все, кто в ладах со здравым смыслом, должны понимать, что никакой «политической подоплеки» в этом деле нет.
Беседовал Роман Рудь, «Советская Белоруссия», 4 августа 2017 г.
(фото – Александр Кушнер)